Апокатастасис - ересь или не ересь?

Апокатастасис — древнее учение, появившееся еще в первые века христианской эры. Большинство церковных писателей заклеймили его как еретическое, но даже в наше время в Церкви немало тех, кто его разделяет. Это учение о том, что наказание грешников в аду не будет длиться вечно и рано или поздно все сотворенные Богом существа вернутся к своему Творцу.

Фото:

Читайте начало: Апокатастасис — добрая ересь надежды

Апокатастасис, на первый взгляд радикально противоречащий текстам Священного Писания, касается отнюдь не частных сторон христианской религии. Разговор о нем неизбежно выводит на такие ключевые для христианства темы, как милосердие Божие, природа зла, свобода человека и смысл человеческой жизни. Тем более кажется удивительным, что по поводу апокатастасиса до сих пор нет единого мнения среди авторитетных церковных авторов.

Проблема апокатастасиса зачастую представляется в виде дилеммы между двумя христианскими истинами: милосердием Бога и свободой человека. С одной стороны, как может Бог, имя которого, согласно апостолу Иоанну, — Любовь, обречь на вечные мучения сотворенные им же существа? Даже если они сами избрали для себя такую участь, как могут святые праведники, не говоря уж о совершеннейшем Боге, вечно пребывать в блаженстве, когда рядом, пусть и добровольно, страдают несчастные грешники?

С другой стороны, что Бог может поделать, если эти существа, наделенные им же возможностью выбора, добровольно предпочтут зло, бытие вне Бога? Нарушить их свободную волю? Но тогда это сродни их уничтожению, ведь человек, лишившийся своей свободной воли, уже не вполне личность.

В связи с этой дилеммой особенный интерес представляют слова великого антиохийского богослова IV века Феодора Мопсуестийского, человека, так сказать, весьма необычной посмертной судьбы. Он был анафематствован Византийской церковью в VI веке, но зато почитается как великий святой и толкователь Писания Ассирийской церковью Востока. Вот что он писал:

"В грядущем мире те, кто здесь избрал прекрасное, удостоятся похвал и наслаждения благами; злые же, которые в течение всей своей жизни были обращены к злым делам, после того, как наказанием и страхом перед ними исправятся разумом своим, изберут добро, ибо они осознают, что тяжко согрешили и что упорствовали в злых, а не добрых делах; через это получат они знание прекрасного учения о страхе Божием и научаются, чтобы добровольно придерживаться этого: так удостаиваются они наслаждения богатства Божия".

Ключевые слова в этом отрывке "исправятся разумом своим", "изберут добро, ибо они осознают, что тяжко согрешили", и слово "добровольно". Антиохийский епископ словно подчеркивает, что обращение к Богу, возвращение к нему, может совершиться только добровольно, в силу решения и выбора самого человека, а не насильственным действием Бога над человеком. При этом он нисколько не сомневается, что этот выбор сделают все люди, даже величайшие грешники, оказавшиеся после смерти в аду.

Читайте также: Китайская конфета в христианской обертке

Наверное, здесь именно та грань, за которой апокатастасис из спорного, но все-таки христианского учения превращается в ересь. Христианская картина мира — это картина и простая, и очень непростая одновременно. Иногда тот или иной ее элемент кажется излишним, неудобным. И тогда возникает соблазн его удалить как "ненужный". Но такого рода операции могут разрушить всю гармоничную целостную картину, где все на своем месте. Свобода человека — великая христианская истина, и за право человека говорить свое "нет" Богу, пусть даже вечное "нет", и поднимали голос Отцы Церкви, предупреждавшие о реальности посмертного воздаяния. Как остроумно и точно заметил К.С. Льюс, есть только два типа людей: те, которые говорят Богу, "да будет воляТвоя",ите,которымсамБогоднаждыскажет,"дабудетволятвоя".Этот жеписательговорил,чтовсемыполучим то, что хотели, но не всех это обрадует.

Другая проблема, которая возникает, когда речь заходит об апокатастасисе, следует из самого названия этого учения. Ведь "апокатастасис" переводится с греческого вовсе не как "всеобщее спасение", а как "всеобщее восстановление". А разница между этими понятиями немалая. В то, что все когда-либо жившие разумные существа будут восстановлены во плоти и предстанут на Суд Божий, верят практически все христиане. Другое дело, что это "восстановление" еще отнюдь не означает всеобщего спасения.

Но учителя Александрийской богословской школы (в первую очередь, знаменитый Ориген), введшие в употребление этот термин, подразумевали нечто совсем иное. По их мысли, мир, отпавший от своего Создателя, должен к нему вернуться, то есть именно "восстановиться" в том состоянии, в котором пребывал до отпадения. "Конец, приведенный к начальному состоянию, и исход вещей, уравненный с началами их, восстановят то состояние, какое разумная природа имела тогда, когда еще не хотела есть от дерева познания добра и зла. Тогда, после уничтожения всякого греховного чувства и после совершенного и полного очищения этой природы, один только Бог, единый, благой, будет составлять для нее все; и Он будет составлять все не в некоторых только немногих или не в очень многих, но — во всех существах", — так говорил Ориген Александрийский.

Читайте также: Катары: недоброе учение "добрых людей"

Несмотря на подлинно христианскую, глубоко гуманистическую посылку, содержащуюся в этих словах (идентичную словам Писания "Бог будет все во всем"), здесь есть и мысль, совершенно чуждая христианству, а именно — что конец мира будет точным повторением его начала. Получается, что вся история и человечества, и мира в целом — это одно большое недоразумение. Изначально все было хорошо, но потом духи отпали от своего Создателя, при этом одни стали демонами, другие людьми, прочие — иными сущностями этого мира. Конечно же, Всемогущий Бог силен все исправить, что он и делает сейчас, и итогом этого станет полное восстановление всего в изначальном состоянии.

И Священному Писанию, и святоотеческому преданию Церкви свойственен совершенно иной взгляд на происхождение, развитие и грядущие судьбы нашего мира. Этому взгляду глубоко чужда идея цикла, когда конец является повторением начала. Удивительной вестью является то, что будущее мира гораздо прекраснее его начала, вечная участь людей, добровольно избравших жизнь с Богом, неизмеримо прекраснее той жизни, которую вели в раю Адам и Ева. В эдемском саду Адам и Ева имели дар, который они еще не заслужили. Они этот дар утеряли. В Новом Иерусалиме, который наступит после Страшного Суда, будет царство людей, добровольно избравших Бога, боровшихся и страдавших за радость вечно пребывать с ним. А такой дар утерять уже невозможно.

Таким образом, история человечества и всего мира — вовсе не недоразумение, не история бунта и отпадения. Это история взаимоотношений человека и Бога, история развития от хорошего — через ошибки, падения и борьбу с этими ошибками — к лучшему.

Об этих особенностях богословия Оригена, пожалуй, самого известного проповедника апокатастасиса, важно помнить, когда мы говорим о всеобщем спасении. Есть уверенность в милосердии Божием и надежда на добровольный правильный выбор человека. Это тот "апокатастасис", вера в который никогда не умирала в Церкви. А есть апокатастасис как часть богословской системы, обязывающей конец мира быть таким же, как его начало, независимо от воли и выбора самих разумных существ. Разница, что и говорить, очевидна.

Читайте самое интересное в рубрике "Религия"